Будущее игральной кости может быть известно, только когда оно становится прошлым.
Маркус дю Сотой.
Для Маркуса дю Сотоя, нашего современника, специалиста по теории групп и теории чисел, игральная кость – это метафора, абсолютный символ непознаваемого в его рассуждениях о непредсказуемости результата и прихотливости удачи. Задолго до него в вопросе программирования и прогнозирования успеха пытались разобраться лучшие умы: Галилео Галилей, Паскаль де Блез, Пьер де Ферма, Исаак Ньютон. Исход игры не поддался математическому анализу и физическому расчету, зато эти поиски многое дали для развития теоретической мысли. А что известно о прошлом? Насколько глубоко в прошлое возможна проекция из настоящего? На какие вопросы пока нет ответов?
КАК ДАВНО "ВОКРУГ ВЕЩИ СЛОВО БЛУЖДАЕТ СВОБОДНО"?
Для перевода осетинского хъул можно пользоваться разными словами: русскими "бабка", "костыга", косточка для игры, считающимся тюркским "альчик" либо латинским "астрагал", термином археологов. Все приведенные слова означают надкопытную часть кости животного, однако полностью эквивалентными их считать нельзя. Обычно предпочтение отдается варианту "альчик" – он достаточно распространен в русском языке, хотя хъул – более полисемантично: позвонок, альчик, косточка, шар.
Этимологии слова хъул уделялось достаточно внимания. В. Ф. Миллер сближал корень с древнеиндийским gola – шарик. Родственные ему слова отмечены в иранских языках – в персидском, курдском. Этот корень сопоставляют с русским диалектным гуля, а также с рядом слов в германских языках. Среди них следует выделить шведское kula, которое помимо "шишка, шар" означает "партия в игре". В связи с этим обращаем внимание и на английское haul, которое имеет значение "что-то полученное, добытое", something gained, например, улов.
Факт представленности корня в соседних языках сформулирован В.И. Абаевым следующим образом: "К осетинскому примыкают некоторые факты в кавказских языках – в ингушском, абазинском, грузинском". В свете рассуждений об иранских, индийских и германских параллелях "примыкание" определенно следует интерпретировать следующим образом: корень был заимствован (подобно тому, как альчик в русский язык) и усвоен из индоевропейского языка, т.е. из осетинского или, если факт заимствования имел место на более ранних этапах, из его непосредственных предшественников: сарматского, аланского.
Слово "хъул" – не кавказское, восходит к древнейшему пласту исконной лексики, а в результате межэтнических и межъязыковых контактов проникло в ряд языков соседних народов. С другой стороны, среди терминов игры в альчики, по мнению Т. А. Гуриева, обнаруживаются следы греко-скифских контактов, а также слова арабского или тюркского происхождения.
"ЧЕРЕЗ ГОЛОВУ ПРОСТРАНСТВА И ВРЕМЕНИ"
При обсуждении возраста материального предмета предпочтительно слово "астрагал", т.к., именно по данным археологии, можно с доказательностью и надежностью ретроспектировать историю артефакта "хъул". В раскопках астрагалы находят на огромных территориях Евразии и в разновременном материале, начиная с 5-го тысячелетия до н.э. С высокой регулярностью встречаются в археологическом материале скотоводческих народов Северного Кавказа и евразийских степей с эпохи бронзы до позднего средневековья, в погребениях, особенно детских, местах культовых сооружений, жилищах. Исследование полученных данных свидетельствует о том, что для сарматов, аланов астрагалы являлись распространенными символами скотоводства, элементами сакральной обрядовости, игровыми снарядами.
РИТУАЛЬНЫЕ И ИГРАЛЬНЫЕ
Возможно, первоначально хъултæ/альчики были предметами культового назначения, использовались для гаданий. Если бросить такую кость, она естественным образом упадет на одну из четырех сторон – это и будет волеизъявлением судьбы, улыбкой или оскалом фортуны. В кадаге про сына Уархтанага рассказывается об управлении силами природы посредством бросания альчиков: наступают, а потом отменяются холод, засуха.
Хъултæ/альчики использовались в качестве амулетов, оберегов, талисманов, погребального инвентаря, при разрешении споров.
В нартовских кадагах есть иллюстрация действенности такого талисмана. Известный своей изворотливостью нарт Сырдон "кость изобилия (фарны хъул) в кадку положил, и выросло его благополучие".
Высоко ценились альчики, извлеченные из охотничьих трофеев, – туров, серн. Ценность альчика и как магического предмета, и как игрового снаряда повышала знаковость хорошего события, связанного с ним. Так, нарт Батрадз встречает человека, предвкушающего, что ему со свадьбы сына алдара достанется баранья нога, из которой он извлечет альчик. Человек этот сам – пастух овец, но ему нужен счастливый альчик. Магическую силу альчиков усиливали с помощью нанесенных на них знаков, вырезанных слов. Зарегистрированы три с осетинскими надписями, и если они правильно прочитаны Г. Ф. Турчаниновым как иронские ис (достаток) и æв(ы)д
(благополучный, невредимый) и дигорское ихъаурæ (доблесть), то можно считать их талисманами, программирующими удачу.
Б. А. Калоев привел пример того, что альчики могли иметь право решающего "голоса" при имянаречении: имя новорожденному мальчику давал тот из почетных стариков, у которого после броска альчик оказывался в выигрышной позиции "сах". Хъул мог передавать информацию, выполнять сигнальную функцию. В одном из сказаний он послан к хозяевам стад, к троим дружно живущим братьям, которые по положению альчика догадываются, что получили предупреждение об опасности.
Но даже если игральными альчики стали не в первую очередь, именно такое использование сделало их повсеместным явлением. И как средство магических действий, и как "орудие" игры действенным хъул/альчик делает именно отсутствие предопределенности.
ВОЗРАСТ АЗАРТА
Само слово "азарт" происходит от названия игральной кости.
Практически все древние эпические, мифологические циклы упоминают игру в кости: легенды и мифы древних Египта, Греции, Рима, Библия, "Махабхарата", "Ригведа". В кости играют рыцари Круглого стола с королем Артуром. В нартовском эпосе, сокровищнице ранней этнографической и исторической информации о предках осетин, хъултæ/альчики засвидетельствованы по меньшей мере в 6 кадагах. Каждый раз игра в кости (хъулæй хъазт) становится конфликтогенной ситуацией и, следовательно, сюжетоформирующим элементом, магическая сила альчиков зачастую гиперболизируется. А в волшебных сказках появляются и золотые альчики, служащие символами богатства и статусности их обладателя.
АЛЬЧИКИ ДЛЯ МАЛЬЧИКОВ?
Для многих современных осетин хъулæй хъазт – это ностальгическое детское воспоминание. Однако считается, что в прошлом не было ограничений для игроков в кости, но для каждой возрастной группы существовали свои игры. Для более молодых – с выраженным элементом состязательности, требующие ловкости и сноровки, для более старших – азартные. Следует отметить, что в большинстве случаев в нартовских кадагах говорится о юных и совсем юных участниках игры. У некоторых героев их героическая биография закладывается с момента участия в играх, где они и заявляют о своей особенности; играют между собой и с враждебными силами – с детьми гумиров и далимонов. Последние высмеивают маленького Быдзага: "У тебя еще и молоко на губах не обсохло с нами играть!" Хотя, судя по тому, что впоследствии в дело разрешения споров вмешиваются их матери, и сами они не достигли возраста ответственности. Итак, игры в альчики были различными для разных возрастов, изменчивы они и во времени, и в этнокультурном пространстве. В нартовских кадагах, очевидно, под пониманием хъулæй хъазт речь идет о разных играх. В парную игру приглашает сыграть Сослан своего противника, хотя, судя по тому, что выигравший отрубает голову побежденному, это, скорее, можно считать вызовом на бой. В командные играют молодые люди или дети. Площадкой становится либо ледяное поле (в четырех кадагах): "Зимой замерзало море, и нартские дети приходили играть в альчики на гладком льду". (Почему надо было играть на льду? Поверхность важна для отскока? Для скольжения?) Либо игра проходит на поле игрищ – хъазæн фæз, очевидно, правила игры на поле должны отличаться от ледовых спортивных состязаний.
НЕ ВСЕ СРЕДСТВА ХОРОШИ
Наряду с правилами игры существовал определенный кодекс игрока. Нельзя было силой вернуть проигранное, даже если физическое превосходство проигравшего очевидно. Бросание костей могло быть способом разрешения споров, но, с другой стороны, могло и провоцировать ссоры, рассорив даже ближайших друзей. Известно, что поражение воспринималось очень болезненно, уповающему на удачу труднее всего было смириться с тем, что провидение отвернулось от него. Но результат бросания кости неподвластен человеку, следовательно, он не может оспорить его, а жульничать предосудительно (худинаг у) и небезопасно. Именно за это в поэме Коста Хетагурова "Фатима" пытается княжеский сын Джамбулат дискредитировать простолюдина Ибрагима, унизить мужа в глазах женщины, на которую он сам имел серьезные виды: "Я мужа твоего знавал. Мы часто в альчики играли. Он лучше всех нас воровал" (хотя слова "лучше всех нас" оставляют вопрос о границах нечестности в игре открытым). То, что в момент судьбоносного разговора, драматического напряжения герой вспоминает детские обиды, подводит нас к следующему вопросу.
ИГРА – ВЕЩЬ СЕРЬЕЗНАЯ
Да, соглашается наука. Игра архаична и архетипична, это способ расходовать излишки энергии (Г. Спенсер), подсознательная подготовка к взрослой жизни (К. Гросс), возможность выражать запретные импульсы разрешенным способом (З. Фрейд), развитие мозга и получение нового опыта (С. Браун). Похоже, древние знали про важность этого занятия, иначе как прокомментировать следующий пример. В кадаге "Как Батрадза из моря выманили" после проигрыша всех своих альчиков: "Пришли нартские дети на нихас и с грустными лицами сели возле взрослых. – Что случилось с вами? – спросили их нарты. – Почему вы так невеселы?" Беспрецедентны для сказаний и удивительны для наших сегодняшних представлений присутствие детей на нихасе, обращение за помощью к старшим и обсуждение их, казалось бы, такой "детской" проблемы взрослыми. Ребята расстроены, что проиграли? Проиграли в престижной игре (в национальном виде спорта)? Что им нечем больше играть? Что нужно просить новые альчики? Взрослых волнует, что альчики надо во что бы то ни стало вернуть? Что у их младших не будет психологии победителей в дальнейшей игре под названием "жизнь"? За проигрышем в игре они видят свои просчеты или небоеспособность младших в будущем? Они должны создавать условия для того чтобы дети достаточно играли?
Будем вслед за нартами считать игровую недостаточность серьезной проблемой и стараться избегать ее. И удачи в хороших делах! Уæ алкæйдæр хъул-иу кæддæриддæр сах абадæд!
АВТОР: Э. ГУТИЕВА